В серии «Mirrored Hearts» я рассуждаю о человеческой близости. Добавляя и удаляя персонажей, оставляя их наедине с собой, «стирая» им лица, я снова и снова исследую тему человеческой близости на физическом и ментальном уровне. Наблюдая, как близкие становятся далекими, а далекие — близкими, иду вглубь для поиска внутренних опор. В определенный момент внешнее перестает быть важным, и мы начинаем поиск внутри. Сердца близких людей могут составлять одно целое и биться в унисон даже на расстоянии, когда телесность изъята из контекста. Одновременно с этим тело проявляет себя как социальный конструкт, пассивный объект в социальном дискурсе. Контекст же субъективных чувств, страданий и желаний становится понятным в момент переноса акцента с внешнего на внутреннее через разное эмоциональное наполнение одинаковых женских фигур.