Не классическая интерпретация, но анатомический театр, в котором танец становится метафизической игрой. Изящество и трагедия любви сплетаются в образах, где лебединые тела сливаются с человеческим, создавая уникальный экспонат. Это произведение искусства, ощутившее само себя, отражает глубинные переживания, заставляя задуматься о природе красоты и её хрупкости в бесконечном потоке времени.